Я моделирую и шью одежду, правда, пока на кукол. Знакомьтесь: моя модель – кукла Вика. Рост – 60 см, вес – не измеряла

Вот… решила немного отойти от своего привычного занятия. Начала писать детскую фантастическую повесть (приходят иногда сюжеты под плетение бисерных салфеток ). Сразу предупреждаю: помимо школьных сочинений и постов на ролевую ничего в жизни не писала, да и таланта прозаика у меня нет. Просто вот решила побаловаться.
Названия у произведения пока нет.

Пролог
  Говард Картер стоял перед запечатанным входом в гробницу Тутанхамона. На лице учёного нельзя было не заметить огорчения: печати с двери были когда-то сорваны и приложены вновь – грабители побывали и тут. Не смотря на охватившие археолога сомнения, он приказал продолжить работы.
  По мере продолжения раскопок то тут то там были видны следы воров: большое количество черепков, разбитые сундуки с именем Тутанхамона
  После многодневной работы и нескольких предшествующих лет бесплодных раскопок в поисках именно этой гробницы, Картер, волнуясь, вошёл в потом оказавшуюся лишь первой, камеру. Свет электрической лампочки выхватывал из темноты алебастровые вазы, золотой трон, необычные ларцы и прочие сокровища. Статуи диковинных зверей отбрасывали на стены жуткие тени… Археолог, как завороженный, смотрел на всю эту роскошь. Но в этой комнате не было ни саркофага, ни мумии. «Неужели всего лишь тайник?» - уж было разочаровался учёный. Он начал обходить камеру по периметру и наткнулся на запечатанный вход. Позднее, обследуя как следует найденную дверь, под ней обнаружили замурованный лаз. Значит, грабители успели побывать и там. Оглядев ещё раз комнату, Картер вдруг заметил, что сокровища-то в первой камере не тронуты. Воры прошли мимо таких богатств, ради чего? И если за дверью и вправду находится мумия, то в каком она состоянии? И есть ли она там вообще?
  От размышлений археолога оторвали рабочие: они обнаружили в одной из стен небольшую дыру. Взглянув в неё, учёный увидел, что камера, которая открылась его взору, была до отказа набита сокровищами. И опять же – не тронутыми грабителями. Кое-что было переброшено сюда, кое-что сломано, разбито, но ничего не украдено. Может их спугнули? Или… Ещё раз взглянув на запечатанный проход, Картер понял, что за ним находится что-то очень важное.

  Тщательно упакованные, находки из гробницы были отправлены на изучение специалистам из разных областей науки. Когда всё было исследовано и структурировано, Картер приступил к долгожданной операции: вскрытию запечатанной двери.
  Археолог очень осторожно стал разбирать кирпичную кладку. Работа была тяжёлой. Проделав небольшую дыру, Картер просунул в неё электрическую лампочку и затем заглянул туда сам. Там была стена, закрывающая весь проход. Массивная золотая стена, поблёскивающая от света лампочки. Закончив осмотр, учёный стал расширять отверстие, чтобы в него можно было пройти.

  Исследователь осторожно, шаг за шагом, прошёл  в проделанное отверстие. На пороге он заметил рассыпавшееся ожерелье – опять следы грабителей. То, что Картер принял за стену, оказалось передней стенкой огромной усыпальницы. Захватив с собой лампу, археолог стал спускаться в гробницу. И вот перед ним оказался обитый золотыми листами ящик, покрывавший саркофаг. Картер отодвинул засов больших двустворчатых дверей, оказавшихся с восточной стороны ящика. Перед учёным оказался ещё один обитый золотом ящик, но печать… печать была цела! Картер вздохнул с облегчением.

  Впереди учёного ждало открытие самого саркофага с мумией Тутанхамона, дальнейшее её исследование.  Имя Картера и его коллег прогремело на весь мир, на раскопки и в лабораторию приходило большое количество репортёров и просто любопытных. 
  Но всё же один из вопросов оставался открытым: если грабители не тронули ни сокровища, ни мумию, то что же они искали?

The Nameless , спасибо!

Вообще-то я не замеряла Я шью не постоянно… могу начать первого января, продолжить третьего марта, потом опять бросить и в итоге закончить в октябре =)))) Хотя, обычно, так не растягиваю, конечно.)) Но, думаю, в сумме, время на одну салфетку займёт где-то… наверно, один день. Хотя это зависит от размера салфетки, узора (который я на ходу придумываю=))))

Начинаю замечать за собой, что повести я пишу так же, как плету салфетки...

Вот и первая глава. Все персонажи, их имена и события в повести вымышлены. Любое совпадение – случайность. К прологу эта фраза, не относится, конечно.
Глава I
Моросил мелкий неприятный дождик. Лиля застегнула молнию куртки, и, поправив на плече ремень от сумки, направилась к школе.
Лиля жила в старом городке, который был свидетелем многих исторических собы-тий. Иван Грозный в своё время построил вал, ограждающий город от врагов. Сейчас за этим валом находится городской стадион. Недалеко протекает небольшая река. На самом высоком берегу находится «охраняемый государством памятник архитектуры XI-XVIII веков», как написано на табличке у входа, высокий собор. Ныне этот собор является музе-ем, и по воскресеньям в нём проходят концерты органной музыки.
Если подняться к собору и посмотреть в сторону течения реки, то можно увидеть мост, на котором в годы Отечественной войны сошлись в сражении войска Наполеона и Кутузова. Мост с тех пор называют «Красным». В прошлом веке мост был реконструиро-ван, и его бортики украсили рельефом, изображающим сцены из битвы.
Река делит город на две части. Когда-то по этой реке проходила граница государст-ва, и Лиля, когда была помладше, думала, что хорошо бы перейти реку по мосту и ока-заться в другой стране.
По противоположному от собора берегу тянулась дорога, по которой в годы Второй Мировой войны отправлялись на фронт грузовики с солдатами. Сейчас дорога заасфаль-тирована, и по ней ездят современные автомобили. Западнее от Красного моста, она оги-бает огромный, обросший кустарником обрыв. Война непосредственно коснулась этого маленького городка. В реке образовались глубокие ямы, от падавших в неё немецких сна-рядов. Скорей всего, тот обрыв – тоже следствие бомбёжки. Однако из достопримечатель-ностей, стоящих по берегу реки – церкви, старинного особняка богатого дворянина, в ко-тором сейчас находится краеведческий музей, домика Петра Первого, в котором он оста-навливался, проезжая мимо городка (теперь там находится библиотека), и названного уже собора – пострадала только церковь. Позже её отстраивали вновь.
За обрывом находились ещё два моста, построенный в шестидесятые или семидеся-тые годы, один из которых был железнодорожным, а другой, такой же, как и Красный – автомобильным с пешеходной дорожкой. Лиля, когда ей было девять или десять лет, как-то обошла целый круг через два моста: сначала перешла реку по Красному, прошлась по противоположному берегу и вернулась через новый, не забыв при этом, прогуляться и до железнодорожного. Потом с горящими глазами рассказала маме о своих приключениях: и какой красивый жасмин у железнодорожного моста,  и как за ней гналась собака, и какая-то бабушка накричала за то, что Лиля погладила её котика. Мама тогда дочку отругала за такое путешествие. А отец спросил, зачем вообще она рассказала об этом маме. Лиля то-гда сделала круглые глаза и ответила, что «это же было на самом деле». Папа тогда улыб-нулся и рассказал Лиле, что они когда-то с мальчишками бегали за мост к обрыву искать сокровища. 
Путь в школу, где училась Лиля, лежал через центр города. Длинный балкон гости-ницы «Старовиленская», построенной после войны, подпирают красивые белые колонны. Фасад украшен рельефами. Когда темнеет, гостиницу освещают специально прикреплён-ные пару лет назад фонари. «Старовиленская» «смотрит» на площадь, на которой нахо-дится фонтан с окружающими его скамейками. Сейчас фонтан выключен, так как пасмур-но и рано. Но в жаркие солнечные дни он бьёт в небо, и иногда можно заметить радугу в его брызгах.
Далее дорога Лили лежала через сквер с высокими деревьями и наставленными по всему скверу оранжевыми урнами возле каждой скамейки. Некоторые теперь стали назы-вать сквер «аллеей оранжевых урн». Однако эти урны сделали своё дело – в сквере всегда чисто. Да и весь город в последние годы отличался поразительной чистотой. Город пред-ставлял собой историческую ценность, возле гостиницы летом часто можно видеть тури-стические автобусы, приезжающие не только из страны, но и из заграницы. Возможно, поэтому его население стало аккуратнее относиться к новым кирпичным дорожкам, цве-тущим клумбам, покрашенным домам. Однако к некоторым представителям горожан это не относится. Например, к однокласснику Лили – здоровому Серёге Теплухину, которому учителя ставят тройки только за то, что он участвует в городских и областных спортивных соревнованиях. Сломанные скамейки, утащенные зачем-то крышки люков и посиделки поздними вечерами с громкими криками в чужих дворах – это сфера деятельности Серёги и его дружков. И подружек, которые, в основном, и устраивают звуковое сопровождение тех посиделок. Вот и сейчас, попинав зачем-то одну из урн и плюнув на кирпичное по-крытие дорожки сквера, Серёга направился к школе. На Лилю он не обратил внимания. Но девочка не обиделась: на неё не обращают внимания и не здороваются с первого клас-са, а, может, и раньше, так как из всех жителей города её приветствуют только соседки-пенсионерки, мамины подруги и папины друзья. Ну, ещё сын одной из маминых одно-классниц, Толик Войченко, который был старше Лили на три года и в этом году поступил в технический университет. Он, видимо, здоровался с девочкой именно по причине зна-комства их матерей, никогда с Лилей близко не общался и, видимо, не знал об её одной черте характера. Дело в том, что Лиля всегда говорила то, что думала, правду и только правду, не льстя и не утаивая своё настоящее мнение. Девочки считали её «задавакой», «завистницей», а некоторые и «лгуньей». Мальчикам либо вообще было наплевать на дев-чонок, либо они были ими подговорены. А те, которые имели своё мнение, считали Лилю «слишком умной» и «желающей выделиться». То, что Лиля предпочитала не участвовать во внеклассных, внутришкольных и так далее мероприятиях тем более не делало её попу-лярнее. С негативом к Лиле за её такую особенность говорить правду, как на суде, отно-сились не только сверстники, но и персонал школьной столовой, а также некоторые из преподавателей.
Лиля свернула со сквера и пошла мимо хлебного магазина в сторону пожарной час-ти. Это здание, несмотря на стоящие в его гаражах современные пожарные машины, тоже являет собой некоторую историческую ценность. Как гласят выгравированные на высокой пожарной вышке цифры, это здание было построено после революции. На этой вышке  когда-то стоял дозорный и, завидев пожар, начинал бить в колокол.
За пожарной частью находилось кафе, а через дорогу – средняя общеобразователь-ная школа №7, в которую и направлялась Лиля.

Новый учебный год начался, как и всегда. За исключением того, что каждый из учителей напомнил девятиклассникам об экзаменах в конце года. Но ребята считали, что «конец года» - это не скоро и благополучно забывали о наставлениях преподавателей. Ли-ля, как обычно, сидела за последней партой в третьем ряду у окна, не посещала органи-зуемые Мариной Шуэль, бессменной вот уже несколько лет старостой класса, причём не за отличную учёбу, а за активное участие во всех намечаемых школой мероприятиях, по-сиделки с целью похвастаться, где кто отдыхал летом; простым кивком соглашалась на график дежурств, так как ей было всё равно в какой день, будь там четыре или хоть все восемь уроков. Ей некуда было спешить. Помимо экзаменов 9 «А» ждало ещё одно ново-введение: нужно обязательно посещать курсы по выбору, проводившиеся во внеурочное время. Прочитав список, Лиля выбрала компьютерный дизайн и дополнительную исто-рию. Компьютерный дизайн, потому что там можно было сидеть, уткнувшись только в свой компьютер, никого не замечая и быть никем не замеченной, а историю, потому что на этот курс из её класса никто не записался. К удивлению Лили, на компьютерный ди-зайн записалась и Марина, которая по информатике имела «чуть живую» четвёрку, по-ставленную так же, как трояк Серёге, только не за участие в спортивных соревнованиях, а как активистке школы. А в реальной ситуации староста 9 «А» вполне могла рассчитывать на крепкую «два», если бы не вечно ей помогающий Вовка Луферов, из-за которого, судя по всему, Марина и записалась в этот кружок. Лиля лично в этом мальчике ничего не на-ходила, кроме видения себя самым умным и необходимым в классе.
Марина, наверно, больше всех остальных не любила Лилю. А всё из-за стихотворе-ния. Когда-то Марина носила по классу листочек с сочинённым ею стишком. Ребята, что-бы не обижать девочку, говорили, что это замечательный стишок, что его автор - настоя-щий талантливый поэт. А потом Марина сделала ошибку - показала своё сочинение Лиле. Лиля врать не стала. Она честно сказала, что Маринин стих на стих по определению не похож вообще, некоторые строки явно не соответствуют самой идее и взяты лишь для то-го, чтобы написать что-то в пустое место, а некоторые такие громоздкие и полны ненуж-ных метафор и сравнений, что создаётся впечатление, будто они взяты из текста книги «Тысяча великолепных сочинений по литературе». Лучшая подружка Марины, Наташа Павленко, и другие стоящие рядом девочки тут же начали защищать свою старосту. Вер-нее, даже не защищать, а нахваливать: да ты у нас поэтесса, самая талантливая и стихо-творение у тебя хорошее, красивое и т.д. и т.п. А Лилька ничего в поэзии не понимает, и по литературе она на прошлом уроке три получила, и вообще она просто завидует. А Ма-рина, демонстративно вырвав из рук Лили свой листок и так же демонстративно откинув волосы, которыми гордилась не менее чем своим стихотворением, высоко задрав нос, от-правилась в окружении девочек к себе за парту удовлетворять просьбу Анечки Ветошки-ной о прочтении своего произведения вслух. Марина стала приносить в класс каждый день свои новые стихотворения, отправляя их «по партам». Больше всех её, естественно, интересовало мнение Вовки. Но тот, видя очередной присланный к нему листочек, возво-дил глаза к небу и, не читая, приписывал «молодец пиши ещё». Ещё Марина старалась сделать так, чтобы хвалебные отзывы под стихотворением видела Лиля. Но последней было всё равно и она, даже не глядя, отправляла листок дальше. Потом как-то перед уро-ком Марина показала свои творения учительнице литературы. Добрая старушка Елена Алексеевна, которая никому не то, что двоек, троек не ставит (только Лиля удосужилась получить такую отметку за своё мнение об оде Державина, которого учительница литера-туры просто обожает) улыбнулась, и, похлопав Марину по плечу, сказала, что стихи хо-рошие и попросила «Мариночку» переписать их для неё, так как собирает хорошие сочи-нения своих учеников, и стихов у неё очень мало. Многозначительно взглянув на Лилю, Марина с победным видом отправилась рассказывать это одноклассницам.
Одноклассники и так относились к Лиле, высказывающей мнения, идущие вразрез с устоявшимся, ещё хуже – классным (читай: Марининым или Вовкиным), не очень хоро-шо. А после случая с Мариной, или, правильнее, подговорённые Мариной, стали отно-ситься ещё хуже. В принципе, Лиле это было только на руку: никто не тормошит её с во-просами о том, будет ли она участвовать в очередном мероприятии, не назначают рисо-вать газеты или ответственной за дежурство. А кем её считают одноклассники, для Лили не имело никакого значения.
Конечно, она получала традиционные в их классе открытку и шоколадку на день Рождения. Всё-таки она сдавала деньги на такие «подарки» для остальных. Лилин день рождения был летом, и эти презенты ей вручали не торжественно в начале урока у доски с чтением поздравительных стихов и аплодисментами, а кто-нибудь, как бы невзначай в ко-ридоре, говоря что-то наподобие: извини, забыли вчера, когда поздравляли остальных «летников». Так было в прошлом году,  и в позапрошлом, и в позапоза… хотя, кажется в седьмом классе, ей вручили открытку в начале урока физики самой последней и без стиха, которого на открытке и не было, чтобы прочесть перед классом.

Сегодня Лиля вышла из школы позже. Дежурила в классе. Как всегда, одна. 9 «А» класс состоял из 21 человека и, естественно, без пары осталась Лиля. Дождя не было, но небо оставалось пасмурным. Однако стало теплее, и девочка решила прогуляться к мосту. Она достала из кармана маленький плеер, нашла по списку мелодию, которую хотела по-слушать, одела наушники и вышла из школьного двора. Гуляя по улицам города и слушая музыку, Лиля представляла себя героиней каких-то фильмов, жанр которых менялся от жанра звучащей в данный момент песни. Она часто придумывала сама себе сюжеты. Вот сейчас Лиля – международный шпион, и должна встретиться у моста с резидентом какого-нибудь иностранного государства для передачи секретной информации. Она идёт осто-рожно, оглядываясь на потенциальных преследователей. Например, вон тот мужчина в вельветовой куртке вполне может им быть. Она должна не выдать себя. А вот и мост.  Ре-зидента ещё нет. Или он просто где-то маскируется. Возможно, сейчас он её подзовёт или скажет кодовое слово…
- Лиля, - вдруг позвал тихо какой-то голос.  – Лилька, ау!
Лиле подумала, что ей почудилось. Она сняла наушники, зов стал громче:
- Лилька! Как там тебя… Майстер! Посмотри вниз!
Лиля опустила глаза. Она стояла рядом с люком. В отверстиях, сделанные по краям крышки для того, чтобы её было удобнее снимать рабочим, она заметила какое-то движе-ние. Голос явно доносился оттуда. Он был довольно-таки знакомым. Лиля опустилась на колени и, наклонившись, заглянула в одно из отверстий:
- Толик?! Ты что там делаешь?
- Помоги мне отсюда выбраться!
Лиля попыталась, схватившись за отверстия, поднять крышку люка, но ничего не вышло. «И как Серёга их таскает?» - подумала Лиля.
- Не выходит! Люк слишком тяжёлый! – девочка поднялась на ноги и огляделась. Недалеко двое рабочих, одетых в яркие оранжевые жилеты, что-то складывали в грузовик.
- Подожди секунду! – крикнула Лиля Толику и побежала к рабочим.
- Хоть час! Куда я денусь! – ответил Толик.
Лиля тем временем подбежала к рабочим:
- Не могли бы вы мне помочь открыть тот люк? – указав рукой, спросила она.
- Не могли бы, - даже не глядя на Лилю, ответил один из рабочих, закинув в грузо-вик какую-то трубу. – Я его только что закрыл.
- Приказали накрепко все крышки прикрутить, - добавил второй. – А то воруют. А ты что ль, уронила туда чего?
- Там мальчик…
- Мальчика уронила? – удивился рабочий. – Раньше девки могли лишь пощёчину влепить или толкнуть, а теперь гляди как – в канализацию кидают!
- Да никуда я его не бросала! Не знаю, как он там оказался. Но вы, видимо, его там закрыли…
- Вот пусть и сидит там, хулиган! – стал ругаться первый рабочий, но всё же доста-вавший из грузовика какое-то приспособление. – Нашли развлечение – по канализациям лазить! Не метро!
Сыпля ругательствами, рабочий быстрым шагом пошёл к люку. Лиля поспешила за ним, чуть ли не вприпрыжку.
- Ну, смотри у меня, если врёшь, - сказав это Лиле и подцепив какой-то железной штуковиной крышку люка, рабочий, всё ещё ругаясь, затем «подцепил» рукой Толика. Лиле показалось, будто рабочий его оттуда вытащил одной рукой и поставил на землю. Девочка оглядела знакомого: светлые плащёвые штаны были в грязи и ржавчине, один из рукавов куртки был немного порван, сам Толик потирал запястье, за которое его схватил рабочий.
- А мне всегда было интересно, - вдруг ни с того ни с сего спросила любопытная Лиля. – Что означают буквы на крышках люках? Вот, на этом, например, буква «О».
- Это означает: «Отвалите отсюда, чтоб я вас не видел!», - рявкнул рабочий на ре-бят. – Ещё раз попадитесь мне на глаза!
Бурча себе под нос, очевидно, набор изысканных выражений, рабочий стал закры-вать крышку. А тут ещё полил дождь. Чтоб вдруг не нарваться, помимо брани, на побои, Толик схватил Лилю за руку и потянул за собой.

Глава III

В городке, где жила Лиля, был район под названием Заречье, состоящий из частных, в большинстве своём деревянных, домов. В некоторых домах находились окна из ПВХ, кое-где можно было встретить спутниковые антенны, а в отдельных местах строились особняки. Но всё равно, казалось, будто ты попал в настоящую деревню из городского шума и суеты.
Лиля отворила деревянную калитку. К веранде вела узкая тропинка, по обе стороны от которой росли цветы: сиреневые петуньи, яркие бархатцы, пёстрые флоксы, скромные маргаритки, стройные астры и высокие мальвы. Девочка поднялась по ступенькам и постучала.
Женька, Ваня и Толик обосновались на скамеечке за два дома.
- Что будем делать, если у Лили не выйдет? – спросил Ваня.
- Посадим Толика в канализацию и подождём другую девочку, - серьёзным тоном ответила Женька. – Есть у вас что-нибудь почитать? – обратилась она к мальчишкам.
- У меня есть лекции по математическому анализу, - посмотрев в свой рюкзак, сказал Толик.
- Сойдёт.

Неделю назад, усадив Лилю в кресло в своей «каморке», Женька, Ваня и Толик поведали девочке об одном человеке.
- Фридрих Урман, - пока Ваня доставал с одной из полок папки и раскладывал их содержимое на столике, начала Женька. – Жил в Хинтерцартене. Знаешь о таком? – Лиля покачала головой: что бы не имела в виду рассказчица под этим вопросом: профессора или город, Лиля не слышала ни о том, ни о другом. – Урман был профессором физики в местном университете. Помимо преподавания и написания научных трудов, увлечениями этого человека было изобретательство и египтология. Египтология сейчас нам не к чему и вообще не играет никакой роли. Поэтому остановимся на изобретательстве. Фридрих Урман придумал несколько поразительных приборов, так и не увидевших свет и не принёсших профессору славу, а ведь могли бы… - Женька откопала в бумагах на столе несколько картинок и протянула Лиле. -  Рисовал Толик, так что вряд ли близко к оригиналу.
- Но эти вещи,  - разглядывая рисунки, сказала Лиля. – Придуманы отнюдь не профессором Фридрихом Урманом!
- Вещи – нет, - ответил Толик. – Но вот некоторые их особенности очень отличаются от стандартных.

Небольшой особняк спрятался в лесах немецкого городка Хинтерцартена. Профессор Фридрих Урман выкатил из своего кабинета в гостиную большой старый фотоаппарат на четырёх высоких ножках с колёсиками и установил его перед диваном, на котором сидели сын профессора Томас со своей невестой Викторией и другом Андерсом.
- О, мы будем фотографироваться! – радостно захлопала в ладоши Виктория. – Как это здорово, герр Урман!
- Дорогая Виктория, - ответил профессор. – Обещаю вам, что мы обязательно как-нибудь сфотографируемся все вместе. Но сейчас я хочу продемонстрировать следующее моё изобретение. – Фридрих Урман указал рукой на фотоаппарат.
- Но профессор! Разве фотокамера… - начал, было, Андерс, но замолчал, остановленный взглядом профессора.
- Свет, - профессор обошёл кругом фотоаппарат. – Вспышку света могут создать люди с помощью этого чудесного прибора. Но всему во вселенной есть противоположность. Чёрный - белый, высокий - низкий, север – юг, жизнь – смерть. Виктория, - обратился профессор к девушке. – Что есть противоположность свету?
- Тьма, герр Урман, - чётко ответила Виктория.
- Правильно, тьма, - Фридрих Урман зашёл за фотоаппарат. – Так, если можно создать вспышку света, то, значит, можно создать вспышку тьмы, – с этими словами раздался щелчок, и гостиная погрузилась в непроглядный мрак.
Когда темнота рассеялась, профессор стоял, положив локоть на фотоаппарат.
- Ой, я так испугалась! -  Виктория сидела, уцепившись в руку жениха.
Андерс полными восхищения глазами оглядывал гостиную:
- Профессор! Вы просто гений. Вроде бы простая идея, но никто, кроме вас, не догадался её воплотить, - Андерс был одним из студентов Фридриха Урмана. Он восхищался своим преподавателем, хотел быть на него похожим. Поэтому не только старательно учил физику, но и пытался походить на кумира и внешне. – Профессор, вы объясните мне, как это работает? Какими законами вы пользовались?
- Конечно, Андерс, тебе я доверяю и всё расскажу обязательно.
- Я могу подойти к... прибору?
- Андерс, ты можешь подойти, но, думаю, ничего нового, чего бы ты не видел в обычных фотоаппаратах, не увидишь. Это – лишь оболочка. Всё главное – внутри.
Андерс быстро поднялся с дивана и подошёл к фотоаппарату. Немного позже, ведомая любопытством, к нему присоединилась Виктория. Андерс принялся рассказывать девушке, из чего состоит фотокамера.
Томас, несомненно, был тоже поражён изобретением отца, но, плотно сжав губы и сложив руки в замок, смотрел в окно.
  Позже Виктория, тихая, как мышка, стояла у дверей  профессорского кабинета. Она невольно подслушала разговор отца с сыном.
- Отец, ваши изобретения могут быть опасны! Их можно использовать как оружие! Вспомните, какое сейчас время. Если вдруг кто прознает из руководства… - говорил Томас.
- Томас, никто не узнает, - ответил Фридрих Урман. – Вы втроём, да ещё старая, кухарка Марта – самые верные люди для меня. Неужто вы меня можете предать? Ты предашь?
- Я никогда, но…
- Может, ты не доверяешь своему старому другу, с которым вы через многое прошли?
- Нет, Андерс никогда не давал повода усомниться в нём….
- Тогда, наверное, ты не веришь своей невесте? Если фрейлейн Шлосберг не заслуживает доверия, стоит ли на ней жениться?
- Я доверяю Виктории, как самому себе.
- А Марта вообще глуховата! Да и вообще она не была приглашена ни на сегодняшнюю, ни на предыдущие презентации.
- Они могут засылать шпионов. Вы никогда не зашториваете окна…
- Разве может понадобиться шпионить за обычным преподавателем физики из университета?
- Им нужны учёные… как раз для разработки оружия.
- Брось, Томас. Виктория! – девушка за дверью вздрогнула от неожиданности. – Не таитесь. – Фридрих Урман подошёл и открыл дверь.
Виктория тут же отпрыгнула от входа.
- Я хотела сказать, что ужин подан, - краснея, сказала девушка.
- Превосходно! Сегодня, как я слышу по запаху, Марта запекла форель? – улыбаясь, спросил профессор.
- Да, герр Урман, - тихо произнесла Виктория.
- Тогда у нас есть замечательная возможность изучить, сколько костей в себе таит эта рыбина, - профессор подошёл к своему столу и вынул из тумбочки небольшой фонарик. Затем он взял под руки Томаса и Викторию и направился в гостиную:
- Только не думайте потом подглядывать за мной в ванной с помощью этой штуки! – потом профессор переменил тему разговора: Виктория, а вы слышали о фараоне Тутанхамоне? Четверть века назад мне посчастливилось посетить его гробницу…

- Вы ходите сказать, что профессор Фридрих Урман создал изобретения, опережающие своё время? – спросила Лиля с недоверием. – Настолько опережающие, что ещё не созданы вообще?
- Вот потому эти изобретения до сих пор не найдены, что все считают их фантастикой, - глядя на лицо Лили, сказала Женька. – Скажи вот таким скептикам, что, веря старой сказке, можно найти следы языческого храма, произнесут «это лишь вымысел, небывальщина», а потом будут смотреть на остатки этого храма круглыми глазами. Скажи, что согласно древней легенде, захоронения, которые так долго ищут археологи, на самом деле у них под носом, ответят «предания, миф», а потом будут выдавать за свою находку. Скажи, что на пляже возле нашей реки можно найти английское оружие, заявили бы «фантастика», а оно вот, - Женька похлопала по рукояти. – И ты сама назвала страну-производителя и век.
Лиля посмотрела на полку с находками ребят. Там действительно были такие, о которых учёные сказали бы, что ни в этом городе, ни в его близи нельзя найти подобные экспонаты. А что, если ребята правы, и такие изобретения действительно есть? Это же переворот в науке!
- Так поможешь или нет? – спросила Женька. – Всего-то и нужно сходить к одному деду…шке. – девочка как будто выдавила из себя уменьшительно-ласкательное слово.- Короче, профессор Фридрих Урман был убеждённым пацифистом…
- … поэтому и создал приборы, более напоминающие оружие, - улыбаясь, Ваня прервал свою сестру.
- Ну, ладно, - Женька выдохнула. – Вообще-то мы не уверены, что он был пацифистом. Но, скорей всего, он был против политики Гитлера. Видимо, кто-то случайно проболтался об этих изобретениях, а потом это пошло дальше до руководства. Видимо, профессор тоже узнал, что ему собираются нанести визит важные гости. Поэтому снарядил своего сына и его друга отвезти эти приборы в место, которое он считал наиболее безопасным – Советский Союз. Или считал, что его изобретения доберутся до Жукова, а тот уж найдёт, как их использовать против фюрера. Но, скорей всего, просто хотел спрятать, зная, что вряд ли кто подумает, что эти устройства нужно искать в России.
- Это гипотеза, - опять возразил Ваня. – Ещё неизвестно, куда и зачем направлялись эти изобретения.
- И всё-таки это единственная гипотеза.
Лиля была внимательна к рассказываемой ей истории, поэтому, как только Женька закончила, сразу задала вопрос:
- Откуда вы узнали, что профессор отправил своего сына переправлять в Союз эти приборы?
- Письма, - Толик откинулся на спинку кресла. – Куча писем, полных отчаяния Виктории Шлосберг, надеявшейся найти своего жениха Томаса Урмана, сына профессора.
- Да ты у нас романтик! – усмехнулась Женька.
- Томас Урман, как и его друг Андерс Берман,  пропали без вести во время войны, - продолжил Толик - В рядах фашисткой армии не числились. Скорей всего, тайно покинули Германию. Так же есть упоминание о том, что в год исчезновения из Хинтерцартена Томаса Урмана и его друга, немецким снарядом был уничтожен грузовик, перевозящий не только советских солдат, но и двух пленных немцев в гражданском. Об этом было передано в штаб главного командования. И в донесении проскользнула фамилия «Берман». Единственным из живущих людей в то время в деревне, нынче уже районе нашего города, возле которой разбился грузовик, является Семён Поликарпович, - Лиле показалось, что Толик заскрипел зубами при произнесении этого имени.
- И мы хотим узнать у него подробности того дня, когда разбился грузовик, - закончил Ваня.
- А сами вы не можете? – вопросом на вопрос с небольшим удивлением ответила Лиля.
- Он нас послал, грубо выражаясь, - сказал Толик.
- Послал вас грубыми выражениями? – удивилась Лиля.
- Нет, это я выразился грубо, когда сказал  «послал». Наверно, лучше было бы сказать «прогнал».
- Вообще-то «послал» звучит точнее, - вставил фразу Ваня.
- Сначала к Семёну Поликарповичу ходил Ваня, - произнесла Женька. – Он представился участником исторического кружка. Сказал, что кружок хочет выпустить брошюру о деятельности обычных детей в военные годы. Но как только намекнул о том грузовике, дед стал жаловаться на память. Хотя, как поведал Ваня, до этого он так рассказывал, как уводил в лес прятать корову Звёздочку от немцев, будто это вчера было. Следующая к старику пошла я. Представилась журналисткой.
- Только он не очень-то и поверил, наверно, глядя на твои рваные джинсы, - прервал свою сестру Ваня.
- Короче, выгнал меня тоже, как только я заикнулась о том грузовике, - продолжила Женька. – Ну, и сегодня к Семёну Поликарповичу в гости пожаловал Толик. Представился внуком дедова друга, который давно живёт в Америке, и с которым тот давно потерял связь, как мы думали, проведя небольшое исследование. Но, надо полагать, мы ошиблись.
- Дед сказал, что на «белокурую Машеньку», внучку его друга, я не похожу,- вспомнил Толик.
- И позвал соседа, - вспомнила Лиля реплику Толика, когда они пришли в гараж.
- Да, так и было, - Толик улыбнулся. –  Может, ты попробуешь уговорить этого старика хоть что-нибудь рассказать? Придумаешь что-нибудь, мы даже можем помочь…
- А вы уверены, что он и меня не прогонит? – усмехнувшись, спросила Лиля. – Я вряд ли убегу от такого, как Толик сказал, соседа-«шкафа».
- Ты – новое лицо, - сказала Женька. – Дед наверняка нас заметил, когда мы ходили возле его дома, даже пытались подслушать под окнами.
- Даже не представляешь, как мы хотим найти эти изобретения! Это же такое открытие! – Толик встал с кресла и начал ходить по гаражу. – На эти приборы не просто любопытно посмотреть! Интересно понять, как они устроены! Лиля, это же переворот в науке!
Лиля улыбнулась: недавно она и сама подумала точно так же. В принципе, она приключения любила. Правда, всегда ходила на их поиски одна, да и не такие уж это и приключения были: спасение котёнка из ямы, поход пешком в стоматологическую поликлинику, находящуюся за городом, побег от злой собаки и тому подобное. Лиля размышляла под тремя пристальными взглядами. Девочка всегда хотела, чтобы и в её обыденной жизни нашлось место необычному, как героям современных книжек. То, что сохраняло её веру в приключения, достойные историй, происходящих на страницах книг и экране телевизора, было обычным ключом. Дом, в котором располагалась квартира семьи Майстер, был первым из построенных в городе многоэтажным жилым домом. Зданию было уже где-то пятьдесят лет. Несколько лет назад мама Лили заявила, что ей надоело смотреть на эти старые рамы и видеть горы щепок каждый раз, когда она открывает окно. И поэтому оконные рамы было решено сменить. Лилин ключ-талисман был найден рабочими под впритык прибитым к краю стены подоконником. Девочка знала, что рамы в их квартире менялись, а вот подоконник – никогда, поэтому придумывала про этот ключ разные истории, каждая последующая фантастичнее предыдущей. Вот и сейчас Лиля вспомнила про свой ключ:
- Ладно, - сказала она. В принципе, невозможного, запрещённого и противоречащего Конституции от неё не требуют и повторила: Ладно. Я схожу к Семёну Поликра…Поликарповичу.

Отредактировано Тамара (2007-08-17 05:58:14)